Апостол Павел предупреждал христиан: «Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней». Но что имеется в виду в апостольском послании: невычитанное правило, несоблюдение поста или что-то более важное, имеющее отношение ко всей Церкви?
В этом отрывке Нового Завета, где впервые упоминаются «установительные слова» Господа Иисуса Христа, Апостол Павел не преследует цель изложить некое учение о таинстве Евхаристии. Он, как и во всем Первом послании к Коринфянам, желает исправить неустройства а церкви, к которой он обращается. Рассуждая о непорядках во время Трапезы Господней, Апостол с горечью пишет, что богослужебные Евхаристические собрания коринфян служат не на пользу Церкви, но во вред. Апостол считает, что богослужение очень важно для внутреннего роста Церкви. В Коринфе же во время собраний происходят разделения (sci, smata). При этом имеются в виду не «партии» из гл.1. Эти разделения носят социальный характер. Хотя Апостол Павел дипломатично говорит, что слухи могут быть преувеличенными, в целом он им верит. Он даже считает такие разделения необходимыми, чтобы стало ясно, кто в Церкви верен и надежен, кто в сложной ситуации испытаний (ст.19) доказывает свою веру. Он думает при этом, очевидно, о Суде Божием, который в Церкви начинается уже сейчас.
Апостол открыто и резко пишет, что богослужения коринфян вообще не заслуживают названия Трапезы Господней (ст. 20). За этим выражением стоит уверенность, что собственно хозяином за Трапезой является Сам Господь. В то время, как мы видим, Трапеза Господня осуществлялась в первый день недели, в воскресенье (ср. 16,2), ближе к вечеру, скорее всего в частных домах состоятельных христиан. Она была соединена с обычным ужином. Из 11,21-22.33 следует, что богатые члены Церкви, приходившие раньше, наедались и напивались тем, что приносили с собой. Более бедные христиане, рабы и рабочие, приходили позже и находили лишь жалкие остатки. Апостол возмущен этим обстоятельством. То, что бедные люди даже в праздник Трапезы Господней должны чувствовать свою зависимость и подчиненность, означает унижение тех, кто является братьями и сестрами. Более того, это – пренебрежение к Церкви Божией (ст. 22) и даже к Самому Богу! И далее Апостол Павел цитирует древнее предание о Трапезе на Тайной Вечере (11,23-26). Он напоминает коринфянам суть Трапезы. Их проведение стоит в разительном противоречии к этой сути.
Апостола возмущало то, что богатые христиане вовсе не мучились угрызениями совести. Все-таки они предоставляли Церкви свои дома! Они поставляли хлеб и вино! В их обществе было принято, что, например, во время профессиональных праздников больше получали те, кто имел больше заслуг перед обществом. Очевидно, что они еще не постигли основной истины христианской веры: в Церкви собираются люди из разных слоев общества, и все они имеют равное достоинство, все заслуживают равного уважения. Когда Апостол спрашивает богатых, неужели они не имеют домов, чтобы есть и пить (ст. 22), то он хочет им сказать: в своих домах они могут вести себя согласно своему социальному положению. Но во время Трапезы Господней действуют нормы Церкви.
В стихах 23б-25 мы встречаемся с основанием Евхаристического предания. Апостол Павел познакомился с этой традицией предположительно в Антиохии или в Дамаске примерно в 40 г. («принял») и сообщил («передал») ее коринфянам в 50/51 г. «Принять» и «передать» – устойчивые иудейские термины, обозначающие передачу учения («предание»). Если Апостол говорит, что он принял это предание «от Господа», то на Господа он ссылается как на источник этой традиции. В ст. 23 он употребляет другой греческий предлог (avpo,), нежели в Гал 1,12 (para,, dia,), где он сообщает о своей непосредственной встрече с Воскресшим. Это предание Апостол напоминает коринфянам, чтобы они ориентировали свою практику по образцу, полученному от Иисуса Христа. Предание о Тайной Вечере восходит к Самому Иисусу, к последней ночи перед Его крестной смертью. Именно тогда словами благословения над хлебом и вином Он истолковал смысл Своей предстоящей смерти. Текст в его настоящем виде носит явно литургический характер. Он отражает литургию, как ее застал Апостол Павел и передал своим Церквам. Этот текст очень важен и содержателен.
Предание о Тайной Вечере дает пророческое истолкование Смерти и Воскресения Иисуса Христа. «Господь Иисус», как всегда у Апостола Павла, – ушедший в смерть и теперь вознесенный к Богу Иисус. Акцент на «ночи» предания, очевидно, — историческое указание. Тем самым эта традиция явственно отличается от мифических культовых легенд. «Предан» (ст.23) подразумевает не только предательство Иуды, но предание Иисуса на смерть в целом. Иисус Христос – не только жертва человеческого произвола и власти: пассивный залог (passivum divinum) указывает, что в смерти Иисуса совершается воля Божия (ср. Рим. 4.25; 8.32), тайна Божия. Христос добровольно отдает Себя на смерть. Его смерть – последнее следствие Его полной самоотдачи воле Божией, последнее следствие Его полной самоотдачи людям.
Во время праздничной иудейской трапезы хозяин брал хлеб, произносил над ним благословение, преломлял его и раздавал сидящим за трапезой. В конце ужина было благословение над чашей с вином. Иисус Христос повторил эти символические действия и придал им новый смысл. К преломлению хлеба Он добавил слова: «сие есть Тело Мое за вас» (см. критический текст). Акцент лежит на «за вас» (для вас). К чаше Он добавляет слова: «сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови». «Тело» и «кровь» в семитском словоупотреблении (в отличие от эллинистического) всегда означают всего человека во всех аспектах, в целостности. Это Сам Господь дарует Себя в хлебе и вине. Его самоотдача в смерть в Трапезе Господней становится присутствующей и живой. Празднующие становятся сотрапезниками Господа, Который дарует им Самого Себя. Вспомним 10,4б.16, а также 10,17, где добавлено еще одно важное следствие: тесная связь со Христом связывает также в тесное общение и самих празднующих. Они становятся «одним Телом», т.е. так тесно связаны друг с другом, как если бы были устранены телесные границы между ними, как если бы они составляли одно тело.
Древняя традиция предполагала, что литургическое действие над Чашей совершалось после ужина. Между двумя пророчески-символическими действиями (благословением хлеба и вина) располагалась собственно трапеза. Но в Коринфской церкви (как у Евангелистов Матфея и Марка) оба действия помещены в конец ужина и объединились. Говоря о «Новом Завете в Моей Крови», Апостол Павел, как и Лк 22,20, ближе к первоначальной версии, чем Мф 26,28 и Мк 14,24. Там формулировка сильно «сглажена» по образцу слов о хлебе: «сия есть Кровь Моя, Кровь Завета». У Апостола Павла, как и у Евангелиста Луки, речь идет о «Новом» Завете, – очевидный намек на Иер 31,31-34, – то есть послушание и жертвенная смерть Иисуса – основание нового, окончательного и неразрушимого союза с Богом.
Другие тексты Нового Завета указывают еще один смысловой аспект Евхаристии: она – общение с Воскресшим (ср. Лк 24,28-31.36-43; Ин 21,12-13). Естественно, также и для Апостола Павла в хлебе и вине дарует Себя Своему народу прославленный Христос. На это указывает хотя бы дважды повторяемый титул «Господь» в ст.23. И если Апостол не подчеркивает этот момент, то делает это, вероятно, ради дистанцирования от коринфских мечтателей, которые полагали, что уже сейчас живут в новой реальности «совершенства» и воскресения. Они как бы перешагивали через Крест. Ради них Апостол присоединяет к тексту о Вечере свое собственное толкование: Трапеза Господня – возвещение Смерти Господа – до времени Его пришествия. Совершенство все еще предстоит! В Трапезе Господней Церковь встречает Воскресшего, который Сам прошел через смерть. Трапеза дарует общение с Ним в этой жизни, со всеми ее скорбями и трудностями.
Далее Апостол Павел переходит к нетерпимым обстоятельствам Трапезы Господней в Коринфе. Ведь предание о Тайной Вечере он цитировал ради этого наставления. Под «недостойным» принятием Трапезы Господней (ст. 27.29) он понимает не индивидуальное недостоинство отдельного христианина: так это место часто понималось в позднейшем душепопечении. Апостол Павел пишет о вещах конкретных, о невнимании, об отсутствии чувства солидарности богатых в Коринфе, их эгоизме. Кто унижает бедных, согрешает против Самого Господа, так как они – братья и сестры, за которых Он умер (ср. 8,11-12). Также и «самоиспытание» в ст. 28 нацелено не на собственное нравственное достоинство вообще, но очень конкретно на любовь и на уважение к бедным. Все это с внутренней необходимостью вытекает из празднования Трапезы Господней, ибо это празднование – воспоминание самоотдачи Иисуса людям. Праздновать солидарность Иисуса с людьми и при этом вести себя не солидарно, — невозможное противоречие, абсурд и оскорбление Господа (ст. 27).
В ст. 29 под Телом Господним понимается не только Евхаристия, но и Тело Церкви, которая в праздновании Трапезы Господней утверждает себя как «Тело Христово». Это показывает, что обстоятельства в Коринфе абсолютно непереносимы, противоречат сущности Церкви по определению. Таков взгляд веры. Поэтому Апостол Павел считает общество коринфских христиан больным. Они не живы как Тело Христово, какими они должна быть. То, что Апостол в ст.30, кажется, рассматривает индивидуальные случаи болезней и смертей в церкви как следствия и наказания за недостойное поведение, представляет для нас некоторую трудность, тем более что в другом месте Нового Завета такие представления однозначно отклоняются (Ин 9,2-3). В ст. 31 он призывает к критической самопроверке. Если церковь критически исследует своё поведение, она может избежать осуждения на Суде Божием. В ст. 32 Апостол понимает случаи болезни и смерти как знаки суда Господа, уже совершающегося в настоящее время. Этот суд преследует цель образумить коринфян и призвать их к покаянию с тем, чтобы они смогли избежать конечного Суда Божия (ср. 5. 5). В ст. 33-34 Апостол Павел устанавливает определенные правила с целью устранить самые дурные недоразумения при праздновании трапезы Господней.
Таким образом, из текста мы видим, что:
Вещества (элементы) Евхаристии содержат чудесную символику. Хлеб, основной элемент ежедневного питания, и вино, напиток радости (ср. Пс 103,14-15), становятся знамениями дара и присутствия прославленного Господа, Который не покидает Свою Церковь в трудностях ее повседневной жизни. В праздничной радости общения Он предвозвещает ей эсхатологическую полноту жизни.
Евхаристическое богослужение дарует его участникам теснейшее соединение со Христом, с Его смертью и воскресением.
Текст несет в себе глубокий нравственный смысл. Он заставляет задуматься над общественным характером Евхаристии. В Церкви нет места «благочестивому» эгоизму.
Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)
Из публикации на сайте СПбДА